Тени прошлого — тени будущего (Книга II, часть 2)

– Это елки, Хорн – голубые елки… Прими к сведению – там, где с ними не все в порядке, надо быть внимательнее, чтобы тебя не разодрали.

 – Деревья?..

– Те, кто их портит. Зачем, думаешь, мы все это делаем?

– И зачем?

– Твари, которых нельзя видеть, уже давно уродуют наш лес. Наш воздух… если не упоминать о полях кислородных блоков Хантэрхайма. Кстати, мы скоро пешком пойдем, а “стрелы” где-то здесь оставим у опушки.

Стикк подходит сзади, лишь хвоя чуть хрустит, и кладет руку мне на плечо… создает выделенную линию…

– Не жалеешь, что моего совета не послушал?

– Он мне каждую ночь снится… но Влад мертв и Хантэрхайм пал.

Стикк усмехнулся и так же, как появился, исчез в лесу…

Мои же слова заставили меня зябко поежиться. У меня в наборе слежения около десятка вариантов зрения и множество средств восприятия, но я не вижу и не слышу ничего, кроме нас самих и наших мягких шагов. Сосредоточиваюсь на показателях техники, чтобы не пропустить чьего-то дыхания в затылок или… Никогда не задумывался, что это как-то не в порядке вещей… На леднике капитану можно доверять без всяких сомнений, но здесь…

Вообще, если бы не охота – я здесь отдыхаю. А Хорн в лесу еще не был, и ему здесь неуютно. Он среди колючих ветвей потерян, как я в привычной ему белой пустоте. Наверное, будет тосковать по ледникам, когда уляжется боль потерь и тяжесть поражения близкого к краху. Что падение Хантэрхайма значит для AVRG, для нас всех… даже больше, нежели мы думаем – это можно увидеть на лицах офицеров. Для нас это потеря – потеря людей, а для офицеров это потеря времени, потеря частички нашего будущего, это нарушение планов и сбой стратегии.

Севернее деревья растут реже, и мне здесь спокойнее. Но поисковый квадрат широк, а мне кажется, мы продвигаемся на северо-восток слишком быстро. Уже стучится предчувствие – что-то мы пропустим… Тактика Борга – прорываться по-черному, здесь не годится.

– Черт, Герф… От этого хаоса торчащих вверх колючих палок уже в голове плывет.

– Привыкнешь. У меня там – в Хантэрхайме тоже глаза болели, пока не пообвыклись со светом.

Хорн остановился, подняв голову к уходящим к небу синеватым колонным елей.

– Герф, твари, которых мы ищем – они живые?..

– Да – это точно, я кровь видел.

– Разумные?

Я тоже остановился…

– Никогда не думал об этом…

– Видимо, да, если нам приходится такую защиту применять.

– От руггеров и такая защита не поможет, а они умом не блещут. И вообще, у нас нет ничего и никого разумного, кроме нас и машин.

– А это не дезертиры?

– Нет – выродившиеся твари.

– А те, кто бежал давно, не могли?..

– Хорн, не накручивай.

– Значит, тебе тоже приходило в голову нечто подобное?

– Пока ты не сказал – не приходило.

Вышли на проталину – хвоя под ногами проваливается все мягче, начинает тонуть в талой водице в моих следах. Впереди возвышенность, тороплюсь подняться на пологий холм…

– Герф, подожди!

– Не останавливайся.

Прислушиваюсь – аппаратура молчит, излучатели сигнал не ловят… Хорн уныло взбирается за мной… стряхнул упорно ползущего по голенищу серого муравья с желтой отметенной на голове.

– А здесь вообще есть что-то, кроме этих насекомых?

– Есть.

Хорн напряженно огляделся вслед за мной…

– Ты говорил, они на нас похожи?..

– Не знаю – не видел, запрещено. Просто, если запрещено видеть, значит что-то не то.