Тени прошлого — тени будущего (Книга II, часть 2)

Айнер отошел к стене – замер, положил на плечо правую руку (это у него рефлекторно). Вот он – Снегов… Ровные шаги высокого человека в белой шинели гулко разносятся по пустому широкому коридору – он один, без эскорта, без охраны… Этот заледеневший человек решал, будет ли существовать наша планета или пойдет прахом – от его вида шерсть дыбом встает. Он остановился, обернулся и ждет… Все замерло в звонкой тишине, только свет на мгновение вспыхнул ярче.

– Айнер, он нас не слышит?

– Он уже давно пустил луч в голову. Закрыл перспективу программы завершил – задачу…

Страшно как-то…

– Высшие офицеры иначе не поступают. А систему стереть, как “защитники”, не могут.

– А что он решил, перед концом?..

– Кто его знает…

– Он ведь здесь не один? Страж приходил с искаженным пространством и к нему.

– Похоже на то. Нам пора.

– Он решил ждать?..

– Как видишь. Что еще было делать не человеку и не машине… Он исполнил долг – расширенный до его всеобъемлющей власти… Но не сделал ничего больше этого…

– И что это значит?..

– Он хранил наше время до конечного расчетного будущего. Но не до того, которое полностью перекрыло бы нам перспективы. Он обрубил наш последний временной отрезок где-то у крайней его точки, но не у его предельной черты – он уничтожил нашу войну вместе с нашей системой… Но при этом он убил одним лучом двух чудовищ. Он оставил нам что-то, что могло не дать врагу забрать у нас все – оставил человеку пространство и время. Это он оставил и не человеку.

– Это и значит, убить двух чудовищ одним лучом… С этим еще понятно, но что он сделал?..

– Корректировку схемы.

– И только?

– От этого решилось будущее людей… и других – чужих – жизней.

– И что за схемы решили столько всего?.. Что он сделал?

– Никто точно этого теперь не узнает. Но уверен, что он продлил и экспериментальную фазу, и фазу испытаний… Проект не был запущен к четко обусловленному сроку… Не был открыт пространственный переход. Что Стражу и было нужно… Что дало жизни всем вам и забрало наши…

– И никто не мог ничего сделать поперек его воли?

– Точно знаю только то, что ничего подобного не было. Он убедил и Совет, и высший генералитет. Думаю, тут промедление было действительно необходимо. Мы прежде ни единого раза не открывали гиперпространство при таких сложных условиях.

– Он знал, что переход не будет открыт?

– Знал. Но у него точно был и расчет погрешности. Обычно этот расчет не столь значим. Подойти к Шаттенбергу, получить доступ к его энергии – это и без того, что враг стал видеть экранированные тоннели, было… очень сложно.

– Это и было погрешностью?

– Неучтенный фактор… Погрешностью он был лишь в наших расчетах. Снегову он был нужным дополнением…

– А что могло быть его погрешностью?

– Только то, что если бы мы получили доступ к энергохранилищу, подключили его щиты – переход был бы запущен… И Снегову этого было бы не сдержать.

– И что тогда?

– Мог быть быстрый конец от ошибки при запуске. Мог быть – затяжной, после операции, прошедшей по плану. Но конец был неизбежен… и без угроз Стражей… Что “защитники”, что офицеры с расширенным разумом вели счет только на время… И офицер с расширенным долгом прекратил это…

– Он уничтожил тех, кем правил…

Айнер как-то еще более жестко скривил рот…

– Думаю, точнее – убил гибнущих и обратил в руины разрушение… Скорей, он поступил, как генерал Роттер – задал курс мощному бесконтрольному разрушению, пустил остатки системных сил на подчинение этой деструкции… И оставил единственный способный устоять под общим разрушением системы мост. Но мост слишком хрупкий, чтоб по нему полку маршем пройти.

– Мост был предназначен вам?

– Нет, не думаю… Если только отчасти. Если только мне… или кому-то подобному.