Цикл «Историк». Рассказ V. Кошмары создателя

– Уже стемнело. Нам пора. Идемте со мной, Радеев.

– Но ведь у вас еще столько дел…

– Хэварт справится.

– Без вас ему придется трудно…

– Зато без вас – легко. Раз уж вы – моя тень, пойдемте со мной.

Я вижу, как он устал, – он не спал столько же, сколько мы… И теперь его натужная улыбка не звенит смехом, а скрежещет зубами… Я вымотаю его домертва, выжму досуха…

– Что же вы намереваетесь делать в такой поздний час?..

– Сейчас увидите, следуйте за моими “псами” – они проводят нас через темноту этого сектора…

– Свалка?.. Мы идем на свалку?..

– Да, сегодня подходящая ночь… подходящая для воплощения моих кошмарных сновидений…

Радеев молча пошел за мной, за моими чудовищными подручными… Поначалу он еще сверялся с картами, но заплутал впотьмах на путанных тропинках среди обломков и осколков старой техники… Я не собираюсь искать запчасти для моих псов среди этих разрушенных войной и временем машин, еще не пущенных на переработку, а хранимых на этом объекте. Я просто подожду, пока он продрогнет и начнет засыпать в этой тьме…

Он поднял ворот черной шинели, совершенно скрывшись в окружающем его мраке…

– А я могу быть уверен, что со мной здесь ничего не произойдет?..

– Нет, не думаю… Здесь постоянно происходят странные вещи…

– Настолько странные, что мне стоит предупредить начальство о том, где следует искать мое тело на рассвете?..

– В этом месте можно сломать шею, и следуя за таким опытным проводником, как я… Можете сообщить о местонахождении вашего тела, а можете просто смотреть, куда идете… Что вы выберите – решать вам.

– Я всегда выбираю и то, и другое…

– Достойный выбор, когда речь идет о жизни и смерти.

– Работа у меня такая – она мне иного выбора не дает, кроме как выбирать – и то, и другое…

– Нам всем запрещено бояться смерти, но все мы нарушаем эти запреты, Радеев.

Он обвел глазами призрачно светящиеся силуэты моих покореженных подручных – в их слабом свечении и я, облаченный в светлую форму, произвожу подобный эффект… Мы вышли под открытое небо как раз тогда, когда поднялся туман и когда его прорезал свист поднятых истребителей… Замерзший офицер сжал плечи, вперившись взглядом в небо, разразившееся раскатами ночной атаки… Лучи прорезали мрак молниями и далекое зарево разошлось громом… Эти вспышки разлетаются в тумане, приглушающем громовые раскаты рушащихся пограничных укреплений Шаттенберга…

– Вы еще не налетались в облаках?.. Мне кажется, что вам, Грабен, пора бы спуститься на землю… А то как бы не пришлось провалиться в подземелье… Такое бывает, когда залетишь высоко и падать придется с высоты полета… так скажем, – с высоким ускорением…

– Вы, Радеев, думаете, что я подобен ракетам прежних пор?.. Тогда вы должны думать, что я способен пройти сквозь землю, не разбившись…

– До предела, Грабен… Где-то вы возьмете да разорветесь…

– И это будет сокрушительно для вас – обитателей подземелий…

– А для вас это будет – губительно…

– Ученые призваны заграждать истину грудью, Радеев…

– Ото всех… и от себя… Боюсь, вы слишком заняты погоней, чтобы не забыть, что гонитесь за истиной…

– Так же, как вы слишком искушены ложью и угрозами, забывая, что эти средства призваны служить достижению той же истины…

– Просто правда – прыткая и скользкая… Она убегает от вас, ускользает от нас… Вот мы с вами и обязаны ловить эту хитрую правду сообща… Ваш разум скор, а мой – цепок…

– Скорость срывает с объекта все, что к нему цепляется, Радеев…

– Пока вы особых отличий от ракет прежних пор не показали – вас так же трудно обнаружить и остановить, вы так же устремлены к цели… И преследуете вы свою цель с недосягаемой, скорее, – с непостигаемой скоростью… Только учтите, что эти ракеты с незапамятных времен сняты с вооружения из-за того, что эти технологии – устарели, Грабен… Теперь лучи летят в цель, не отклоняясь и не скрываясь… Они скоры и сильны – для нас они не отразимы из-за этой силы и не зримы из-за этой скорости…