Цикл «Историк». Рассказ IV. Под ударами мрака

– Оставляй только тех, без кого не можешь выжить.

– И это непросто… Непросто выжить, убивая всех подряд, кроме Олафа и вас…

– Выжить просто, а жить – нет.

– А вы знаете, что я думаю… Я думаю, что человек не может только выживать, он может – только жить… Все люди, считающие, что они только выживают, – просто перестают быть людьми… Они умирают – люди в них умирают… А люди, считающие, что они живут, – продолжают жить… И не важно, в каких условиях они находятся… Главное – они остаются людьми, несмотря ни на что… Главное – всегда жить, никогда не теряя в себе человека…

– Для этого нужно обладать огромными силами… Олаф сильный боец, но даже он, оказавшись среди вечных снегов, потерял в себе человека…

– Нет, капитан, он не утратил эту сущность, он только враждует с ней… Он старается – жить, когда все вокруг старается заставить его – выживать… И он – живет… Не всей жизнью, отчасти отнятой у него этим Зверем, но – живет… Он делится со мной всем и готов все разделить с вами… Только не всегда у него получается поделиться только хорошим – порой, он делится плохим… Но ведь мы делимся всем – мы ведь не только охотники, делящие добычу, мы – друзья… В этом же суть человека – он видит в других не только жертву или угрозу, как звери, соратника или противника, как машины, но и – друга, и врага…

– Да, так мыслит только человек… Только человек пускает кого-то в душу, позволяя кому-то затронуть и разум, и чувства…

– Я прав, да?..

– Да, Ханс… В общем, да…

– Вы знаете, Олафа кровь хмелит, а не ужасает… Он иногда зря проливает ее – он не правильно поступает, когда поит ей Зверя… Но это сложно – отличать нужную кровь от ненужной… Ему – сложно… От этого и происходит этот Зверь – от бессилия осознать… Этот Зверь – он, как бог, объясняет все, что Олаф не осознает… Зверь, как бог, решает все сложные задачи за него, приходя в его душу… решает, доступными ему методами…

– Ты веришь в бога?..

– Нет… Я верю в то, что мы не можем знать всего, но нам это нужно – все знать… Нам нужен кто-то, кто все знает… И я верю, что он существует – тот, кто сильнее нас… и у него до нас дело, как и у нас до него…

– Это и есть – бог…

– Тогда богом может быть и офицер, и “защитник”… Вы же сберегли наши силы, а этот “защитник” облегчил нам жизнь…

Офицер погасил глаза, темнея, отворачиваясь от сияния Хантэрхайма, лучащегося звездным светом среди бескрайних снегов…

– Нет, Ханс.

– Но как же?..

– Не верь мне, как этому “защитнику”. Я не знаю… И он… Он сделан мной… И он – не знает…

– Но он так помог нам…

– Нет, я допустил… Ханс, я отключу его. Он – опасен для вас.

– Но он…

– И я опасен для вас. Мне здесь не место, Ханс. Я не могу жить так, как вы.

– Вы хоть попробуйте… Что вам терять теперь?..

– Что терять? Честь, Ханс.

– Может, вы и сделали что-то не так, но вы ведь не специально, вы ведь все исправите… Главное, что вы – постараетесь все исправить… И я, и Олаф – мы все время стараемся исправить все, что сделали не так… А мы все время что-то не так делаем… Мы столько всего друг другу прощаем, когда видим, что стремимся к осознанию и исправлению всего такого…

– Я не могу себе этого простить.

– А вы попытайтесь… Отчего же не простить себе что-то, что простят другие?..

– Нельзя прощать себя, когда другие прощают, не понимая всей вины.

– Знаете, если б мы с Олафом так совестью угрызались, она б нас давно съела…

– Тех, кто провинился сильнее других, она грызет дольше…

– Нас она только покусывает, как этот мороз…

– Я предатель… Я предал систему, предал вас…

– Но вы не предали себя… А тот, кто не предает себя – совершает ошибку, а не преступление… Вы же все с хорошими побуждениями делали – вы же считали, что поступаете так, как должно… Ведь все началось, когда вы решили сохранить мне жизнь… Вы же не знали, что обстоятельства не позволят вам вернуться в систему к сроку, заставив отречься от службы режиму… Вы не знали, что Олаф не перестанет угрожать вам, несмотря на все ваши старания… Ясно, что вы не великий воин, неподдающийся страху смерти никогда и нигде… Вы не пройдете через подземелья карателей ради служения режиму, вы не пойдете на снежного зверя ради убеждений Олафа… Но вы и не уничтожите невинного ради системы или охоты… Вы не такой герой, а – другой…