Цикл «Историк». Рассказ II - «После жизни»
| ‹‹ предыдущая страница | следующая страница ›› |
13
– Вы, оба, быстрей забирайте все! Встаньте в дверях и ждите, не входя, не выходя!
Они повиновались без слов, с напряженным недоумением наблюдая, как я, встав на колени, затираю перчатками кровь крыс до сухости, присыпая пятна пепельной пылью… как подбираю окурки, складывая их в пустой консервный контейнер вместе с осколками остывших углей от костра… Я сдуваю мерцание “мертвого инея”, оставленного расщепителем, растираю сажей светлые царапины, оставленные неосторожными шагами бойцов на плитах пола, потемневших от проползшего по ним огня…
Я поднялся, осмотрелся… и снова опустился на колени… Здесь Ханс надрезал шкурки, здесь должны быть клочки шерсти… и шкуры скингеров были свалены в углу… и Олаф ходил здесь с зажженной сигаретой, разбрасывая сигаретный пепел…
– Полковник, вы что делаете? Здесь все горело – здесь все в пепле и углях…
– Другой пепел, другие угли…
Я еще раз осмотрел помещение, осветил ярким фонарем темные коридоры, оплавленные дверные проемы, осколки опаленного оборудования… Нет, не вижу… Больше ничего. Я вышел под снег к моим бойцам… Швайген переложил на меня ответственность за них… Но я веду их за собой, ведя следом и кошмарное чудовище…
– Идем! Быстрей!
Запись №5
Широким шагом, не останавливаясь, – все вперед и вперед, все ближе и ближе к восточной границе… По снегу, под снегом, скрытые снежной стеной… Мне душно и жарко от отяжеленной грузом ходьбы, но стылый ветер бьет в спину, не давая остановиться, подгоняя… Олаф с Хансом измотаны, кажется, больше, чем я, – они выносливы от привычки, но их не гонит этот взгляд в спину… взгляд зверя с холодным разумом… Олаф нагнал меня, зашедшего вперед, стараясь отдышаться и заглянуть мне в лицо…
– Полковник, надо остановиться… Мы голодные, и вообще – не дело это в таких условиях тяжелых сил не жалеть…
Я замедлил шаг, глядя на покрывающий слежавшуюся золу сухой искристый снег… Он еще поверхностен – еще не оставляет глубоких следов, занося едва заметные отпечатки, выравнивая скрытую пургой дорогу у нас за спиной…
– Идем. Скоро сугробы и заносы станут глубже, снег прекратится, небо прояснеет – тогда надо будет под землю спускаться…
– Мы задохнемся в подземельях, полковник… Душно в тоннелях – дымно, в гари все и в саже…
– Ничего, Олаф, пройдем…
– Он ведь не простой каратель… И он послан за вами, полковник… Верно?
– Верно, Олаф. Теперь идем.
– Как же вы от него, от такого, ушли?..
– Он меня отпустил.
Олаф сбился с шага и чуть не уронил часть поклажи…
– Что значит – отпустил, полковник?..
– То, что он привел меня на пустырь выжженной полосы, когда я шел на казнь, и – оставил. Но он не оставил меня…
– Черт… Нашли мы себе с Хансом офицера…
Я обернулся к нему…
– Олаф, сейчас мы друг без друга отсюда точно не выйдем, но при первой возможности мы разойдемся.
– Да куда нам здесь без вас, полковник?.. Мы охотники, а не счетные машины, – нам здесь без вас с разведчиками пересечений не избежать и от карателей не скрыться… Мы для этого офицера и искали.
– Тогда нам придется скрываться с трудом и старанием.
– Полковник, его убить надо – выследить и…
– Молчи, Олаф. Нам его не убить – никогда…
– А кто он, что его лучи не берут?..
– “Тень” Снегова.
– Замерзшего вечным холодом верховного главнокомандующего РССР?..
– Да.
Олаф замолчал, думая…
– Полковник, но ведь его только называют “тенью” – он просто человек, как и мы…
Я остановился, крепко сжав дрожащей от напряжения рукой его плечо…
| ‹‹ предыдущая страница | следующая страница ›› |