Тени прошлого — тени будущего (Книга II, часть 1)

Резкий сигнал ментальной реанимации еще стучит в висках. Надо собрать волю и сообразить уже, что никакой я больше не мертвый. И хватит, замерши и затаив дыхание, стоять у запертых дверей. Опоздать мне никак нельзя. Если я на месте буду позже положенного, то и объяснять причины этой задержки будет поздно.

Нет, путь мне не сократить… Делать нечего – теперь от схемы ни шагу. И хорошо бы шаг ускорить… Почти бегу по помеченному маршруту к ближайшему переходу. Хотел избежать прохода по этому участку, но никак – схемы идут через этот сектор… Мне надо пройти преддверье смерти – вернее, корпуса тяжелой обратимой смерти… А за двери, где над ней чинят расправу, мне ходу нет…

Здесь столкновение с ужасной гибелью реальное – никакое это уже не виртуальное поле. Это восстановительный корпус тяжелой условной смерти. Я никогда раньше здесь не был. Сюда направляют мертвых офицеров и бойцов с наиболее сложными повреждениями – по большей части из Хантэрхайма. Их доставляют на закрытых и затемненных платформах. И я жалею, что стал свидетелем отключения затемнителей… Хоть я немало насмотрелся изуродованных тел, но от таких увечий что-то и мне жутко стало… Сложно понять, что это люди… Но еще сложнее – что это люди еще живые… Нет, не живые, но те, которых еще возможно спасти, – вернее, вернуть… Я стараюсь не глядеть по сторонам и обходить белую технику, сопровождающую обожженные и обмороженные трупы… Только мои старания держаться подальше от этих эшелонов смерти прахом идут… Их не обойти… А еще хуже, что мне с ними по пути, – блоки реально и виртуально убитых рядом, корпус один. От этого просто трясет… И от этого, и от очередной проверки моей устойчивости к стрессу – тупому и безысходному…

Дойти до того, что мой разум на растерзание не глубокому смыслу – плоскому тупику – отдали, я до сих пор не могу. Ищу хоть какое-то значение, хоть какой-то порядок… Но ничего доступного моему пониманию не вижу – ничего, кроме глухой стены непрошибаемой жестокости со всех сторон. Это даже не беспощадность – это просто запредельное зверство, кроме которого здесь ничего не требовалось ни от моих действий, ни от загруженной мне ситуации. Пусть я и считаюсь не тупым, числюсь устойчивым и стабильным, но это испытание… Оно, просто, дух вышибло! С этим точно лишку дали… Найти здесь хоть какой-то смысл, хоть какое-то объяснение, я никак не смог. От этого я не смог найти и выход – это с моим отличным показателем по скорости реакций… По-моему, отыскать его было вообще невозможно. Скорее, его просто не было – ничего, кроме жестокой бесцельной расправы и гибели, не было! А я уверен, что бессмысленной смерти нет, и быть не должно! Поэтому и не знаю – прошел я испытание или нет. Но главное – не знаю, на предмет чего надо мной эту проверку учинили… К чему-то подготовку провели… К Хантэрхайму… К Хантэрхайму!

Если судить по этим штабелям изувеченных трупов – на севере бушуют не только штурмы, но и штормы… А если по программе испытаний судить – бойцов на севере ждет бой со всем, что черт под луч подставит и командир целью пометит. И не факт, что я буду знать точно – кто такой или что такое мой противник и как его сразить. И не факт, что мой враг будет повержен мной – враг, о котором я и понятия иметь не буду… Но у нас один враг. И мы его знаем. А пустынный ледник… Он пуст – только мы и техника… И никаких хищных чудищ… Никого и ничего другого – только мы и техника… Ничего не ясно… Ясно только то, что гибель от руки этого скрытого врага будет суровой – это точно…

Отметился. Теперь, борясь с ознобом, иду в нужное отделение, номер которого мне ничего не разъяснил… Сложно белым машинам будет последствия смерти из моей головы выбить и конечную диагностику четкости мышления провести… Мои показатели будут прыгать, как бешенные скингеры…

К медицинским частям приписаны не только “спутники”, но и “защитники”. Правда, они служат только корпусам “мертвых”. Здесь, в корпусе тяжелой обратимой смерти, их много. Андроид с тем же холодным взглядом, что и тот офицер-S1, подключил ко мне аппаратуру и ушел. Без него сразу спокойней стало. “Защитники” – слишком сложные технические единицы. Их приближение – показатель серьезности ситуации. От этого я и собираю нервы в кулак, когда они рядом. Теперь здесь, среди светлых просторов, остались лишь лейтенант-S4 и медбрат-N1. Это Говорухин – знаю я его хорошо, не единожды нас мои убойные повреждения сводили. Почти каждый раз, когда я в сознание приходил, – он был первым, кого я видел. И это не всегда значило, что я был убит, – просто, он всегда был там, где шли бои и не хватало людей. Сейчас он здесь… Деловито сложив на груди руки, вперил мне в лицо весело прищуренный взгляд – следы от когтей рассматривает и с профессиональным видом головой качает…

– Герф, это кто ж над тобой учинил такое?

– Зверюги…

– Да я уж понял, что не люди. Кто тебе шрамы такие грубые без правки оставил?

– “Защитники”.