Тени прошлого — тени будущего (Книга II, часть 1)

– Ястреб. Доктор из нашей медчасти дал – он его создал.

– Что-то летает как-то не целеустремленно…

– Это же птица…

– И похоже, под управлением.

– Тонко подметил… Но это не отраженные на полете этого пернатого скитания моих мыслей… Ястреб – хищник, Герф. Это боец и разведчик, как мы. Только он выслеживает и ликвидирует путем употребления в пищу одних крыс, а мы – всех и все без исключений. Смотри, засечет он крысу – камнем на нее упадет, и насмерть…

– Я понял, ты снайпер с принципом: один выстрел – один труп.

– Верно, тут выстрел должен быть один, а если один, то – точный. Цель я уже определил и луч навел…

– Жми на спуск.

– Хантэрхайм.

– Хантэрхайм?

– Нас перепроверяют… Стикк вчера правду сказал… Наше дело из ряда вон плохо.

– Хватит темнить – начал, так говори все, как есть.

– Будет перераспределение.

– Без официального заявления?

– Похоже на то – его тихо проведут.

– Но почему?!

– Потому, что Штрауб отдаст армии Хантэрхайму… Не отдаст – просто скормит… Снегов положит нас на время Хантэрхайма. Он отдаст ему армии Штрауба – лучших бойцов… без возврата, Герф… Ему еще нужен Хантэрхайм…

– А Штрауб что, не нужен?

– Нужен. Но, уверен, он считает, что после того, как Хантэрхайм падет, Штраубу сильные армии будут уже без нужды. Он скоро подымет щиты и будет ломать пространство. А мы будем прикованы к руке его одного и заперты в последней крепости. Штрауб покончит с обычной войной – будут только единичные бои. И единственным выходом станет этот пространственный перелом.

– А Шаттенберг?

– Он отдаст ему тех, кого не заберет Хантэрхайм. Ему нужно только время… и он берет его с неоспоримой властью. А после он получит власть безраздельную. Он знает, что это пугает нас, и контролирует нас жестче. Он никому не позволит сделать ошибочный выбор – ошибочный по его расчету. Скорей, Стикк и правда к этому со знанием дел подошел… Он был прав…

– Но Шаттенберг – к востоку у нас нет и не было крепости мощнее него…

– Шаттенберг не выстоит – по нему будут бить с такой силой, что долго ему не выдержать. Он еще стоит, потому что еще стоит Хантэрхайм.

– Шаттенберг способен дать нам достаточно времени, чтоб Штрауб мог обойтись без щитов.

– Я бы был в этом уверен, если бы в этом были уверены наши офицеры. А они считают, что Штрауб будет закрыт щитом, что расчеты преодолеют расстояние до точности только к этому сроку. И это будет предел нашего времени, последний рубеж – тот, который можно будет только перейти… который не обойти… Дошло?

– Чему тут не дойти… Если переход вообще будет открыт, то откроют его – под щитом… Но сейчас у нас еще есть обходные пути…

– Не будь ты таким тупым! Нет ничего другого, кроме расчетных погрешностей. Стереть Ивартэн – значит почти безрезультатно обратить в мертвые пустыни все, что у нас еще есть. Осадить Ивартэн, прорвать его оборону – это только пробелы в расчете неисполнимости этих задач. Снегов учтет и эти погрешности, но применит только те варианты, которые, по его расчету, будут соотносимы с риском – другие он просто спишет.

– По мне, что стереть Ивартэн, что подключить щиты – по степени риска почти одно… Нет, закрыть Штрауб и ждать внесения поправок в окончательный расчет – это как-то надежнее, что бы Снегов под конец не решил… Пусть есть риск, что он стал машиной, и ради того будущего, которое видит он, через схемы не переступит… Он ведь и в этом случае еще способен ситуацию выправить – внести эти последние поправки в расчет точно к сроку.

– Верно, Герф. Только если Штрауб будет закрыт – под риск попадет не один недостаток времени… Мы и теперь ресурсы впритык под расчет берем – это с сокращениями и ограничениями… А щитом мы будем отрезаны ото всех систем обеспечения за границами территорий Штрауба, и доступы к внешним ресурсам будут перекрыты… А щиты будут пожирать “чужую” энергию с каждой секундой неучтенного времени – того, что Снегов скормит этим последним проработкам. “Чужую” энергию будут брать и эти проработки. Он пустит в расход нашу энергию, но… у всего есть пределы, Герф…