Тени прошлого — тени будущего (Книга II, часть 1)

– Такое бывает у тех “мертвецов”, которые еще живы.

– Сорг, “призраки” порождены программной ошибкой – поломкой нейросистемы.

– Если так, то не долго им быть участниками штурмовых операций – и вообще не долго им быть.

– Значит, ты гибнешь… с принятым тобой четким решением…

– Нас всех губит бесцельность – чужими руками или нашими… Но я не буду ждать чужой руки. Я обрубил темные крылья этой пустоты, закрывающие мои глаза, – посмотрел ей в лицо. И я не намерен смотреть ей в лицо дольше, чем наши офицеры, чем наши машины, из опасений, что обознался. Я уже четко вижу ее впереди и уже всмотрелся в ее глаза… Передо мной еще стоит цель… но я уже вижу эту, заступившую мне дорогу, бесцельность…

– Это просто ненависть ко всем и ко всему, что препятствует тебе…

– Нет, не ненависть… Ни к чему тащить такой груз – подбирать его за всеми, кто перейдет тебе дорогу и бросит его тебе под ноги. Эти помехи имеют право коротко остановить наши мысли, чтобы мы могли перешагнуть их и идти дальше. От одного только осмысления нам не следует отходить. Зло требует не больше сил, чем мысли… Только ему нужны тупые силы: не управляемые тобой – управляющие. Нет, этого мне не нужно… Стоит дойти до грани равнодушной смерти, и больше нет нужды поднимать мутные пылевые завесы, осевшие на дне разума…

Хорн еще удерживает эту его улыбку, но она уже притухает за ознобом от продирающей до костей сухой стужи.

– Ну ты и нагнал морозу, Сорг… Правду Айнер говорит – хуже, чем страх перед смертью, только страх перед мучительной смертью. Он прав, нет ничего страшнее… И это выжигает нервы нам всем – без исключений. Уверен, что и ты, Герф, чего-то боишься и что-то скрываешь…

– Вроде нет у меня ничего особенного…

– Ты просто еще не знаешь, что боишься… и не знаешь, чего боишься… Ты что-то прячешь, Герф…

По позвоночнику пробежал еще более настойчивый, еще более цепкий холодок… Я понимаю, что это все Хорн с Соргом нагнали, но… Это слово “страх” – они будто кодом мне его в голову вбили… И я поймал себя на мысли, что начинаю бояться его… и еще… Гоню от себя видение сияющих ледяных пустынь… Это Хантэрхайм. Он еще далеко, но приближается – с угрозами, прямо, как враг. Нет, этот мерзлый город не станет моим врагом и не сделает со мной то, что сделал с ними всеми… Я буду ему верным защитником, и он… Черт… Я начинаю думать о нем, как о чем-то разумном… Но это всего лишь город, пусть и невыносимо жестокий, – у него нет воли, воля есть у меня.

Хорн с Соргом так и не свели с меня испытующих взглядов – будто они поспорили, и я должен решить их спор. Но я не знаю, что им ответить, – мою голову штурмует белое сияние Хантэрхайма и его черные “тени”, обыскивающие этот свет, как самую скрытную темноту. Я и не помышлял, что Влад меня выручит, – он вроде блуждал где-то мыслями, но вдруг поднял синие глаза, наставив их на Хорна, как наведенные лучи…

– Нет, не прячет он ничего – ему просто нечего.

– Бесстрашие – следствие тупости. Не страшны человеку его страхи – не воевать ему с ними и не победить. Не страшны ему его боли – не терпеть ему их и не преодолеть.

– Хорошо вам Айнер мозги промыл…

– Параноики заразны. Учти это, Лесовский…

– Учту… Только с этим он прав, если то бесстрашие не от головы идет. А с Герфом это не от тупости…

– Лесовский, чтоб так дух закалить, нужно преодолеть и ледники, и пламени и штандарты славы, поднятые на твоем пути, что лишь Хантэрхайм на нас обрушить может.

Лесовский снова опустил глаза в пол… Мы уже придвинулись друг к другу вплотную, и крыс никто гнать и не думает… Но они нас еще, как чужих, стороной обходят…

– Не скажи, Хорн… Не с конвейера Герф таким сошел…

– Выходит, ему умом впору с машиной тягаться…

– Нередко он соображает туго. Порой кажется, что ему в голову один только устав загрузили. Но это не так. Привык он просто по правилам решать – прямо и без отклонений. Но хоть в его нейропрограмме этот порядок стабильной установкой прописан – он не только по нему правоту видит. И тут ему тугой на разгон разум, считай, на руку. Дойдет до него, что не так что-то, – не будет он горячку пороть, обдумает все спокойно, без спешки. И делать что-то будет только тогда, когда разберется точно, что не так и как должно быть. От этого и действует он в непредусмотренных уставом ситуациях верно – и по порядку, и по чести. Еще гордый он – не дает ему это не по правоте думать и делать. Поэтому и тайн у него нет. Поэтому и сил ему достает: искать – со страхом потерять и терять – с надеждой найти. А поддержку он от прямых мыслей и простой честности берет. У кого-то много размышлений на подключение к такому аккумулятору уходит… и дел кто-то для этого совершить до черта должен… А Герф…