Последний день может стать первым (Книга I)

Ничего не меняется. Темно, пыльно, вдоль стен тянутся нескончаемые провода и трубы – вены и артерии старого тоннеля… Две полосы отключенных осветительных панелей уходят в бесконечную перспективу. С потолка, с труб – отовсюду капает, стекает ржавый конденсат, собирается в тонкие ручейки… В свете фонаря капли искрятся и переливаются, как медовый янтарь на солнце. Сначала звук гулко капающей воды успокаивал и охлаждал мои раскаленные нервы, а сейчас эффект прямо противоположный – я готов застрелиться от этих звуков.

С трудом плетусь за андроидом, удерживая дистанцию в два метра. Не знаю, что именно, но что-то заставило меня остановиться и обернуться через плечо… Просто темнота… Холодок пробежал по коже… Свечу вглубь прямого коридора – ничего. Одинокий луч теряется в темной пустоте, освещая все те же ржавые трубы… “Защитник” тоже остановился чуть впереди. Панели на его руках сдвигаются – он готовит оружие… Подхожу к нему, направляю фонарь, навожу излучатель…

– D40, что это?

Всматриваюсь в полумглу… Из тьмы… Какая-то блеклая тварь ползет нам навстречу, опираясь на тощие подгибающиеся руки… Движения резкие, изломанные, нескоординированные. Из-за обтянутых кожей костей суставы кажутся слишком широкими и острыми на сгибе. Длинные белесые волосы спадают на пол, покрывают острый хребет, разлетаются на сквозняке, окружая это выцветшее порождение подземелий мертвенным ореолом… У меня под сапогом хрустнул осколок, и я чуть не спустил луч. Тварь остановилась, запрокинула голову… “Защитник” поднял руку…

– D40, это один из…

– Он из первого поколения.

Трудно признать человека, пусть и из первого поколения, в этом… Голова запрокинута, рот открыт – не хищно, а мертво… Так принюхиваются верховые руггеры полковника Ульвэра – слепые твари. Я держу этого “человека” на прицеле, но никак не могу решить, опасен он или нет. Он безоружен, на нем и одежды-то нет…

– D40, проверь его.

“Защитник” подошел совсем близко к этому созданию полусмертных, преградил ему путь…

– Ну, что?!

– Он покалечен.

– Вижу.

– S9, это тот, которому ты пустил луч в голову. С него ты снял форму Коршунова.

– И он выжил?..

– Почти.

– Как он здесь оказался?..

– Думаю, упал в открытую шахту подъемника. Кости правой голени раздробленны, позвоночник поврежден в поясничном отделе – ходить он не может.

Везде подвох мерещится, но, по всей видимости, так оно и есть. По времени получается – мы эти переходы обходили…

– Он что-нибудь понимает?

– Не знаю, S9. Головной мозг серьезно поврежден.

– Похоже, для этих тварей дыра в голове имеет меньшее значение, чем для нас.

– Ментальная активность не регистрируется. Действует только какая-то рефлекторная программа.

– Он перешел в контролируемую кому.

– Нет, это состояние не контролируется – он умирает.

Еще бы, с такими травмами… Я подошел поближе. Заглянул в глаза “человеку” из первого поколения… Глаза у него мутные… он не видит – от удара сетчатка отслоилась. Череп пробит, но ожог на лбу успел затянуться…

– И что с ним делать?.. Разве что от мучений избавить…

– Рано, S9.

– Думаешь, он еще может выжить?

– Я не знаю. Люди из первого поколения способны на быстрое восстановление после тяжелых повреждений.

– Тогда будем исходить из соображений безопасности – не годится оставлять за спиной даже умирающего врага.

– Он не враг.

– Кончай его, и пойдем.

– Мы почти ничего не знаем о первом поколении.

Это правда… Я не знаю, враги они или что-то другое… Они только защищались… От соседства с этим “человеком” как-то не по себе, но эта неприязнь не имеет ничего общего с логикой, и обосновать ее я не могу. Мне эта тварь претит, но для меня это не повод, чтобы убивать.